Еще в 2007 году губернатор Пермского края Олег Чиркунов, слывший в местной политической среде «либералом», объявил с трибуны Заксобрания, что основная цель «рулевых» края – обеспечить рост численности западноуральского населения.
Вымерший «город»…
То, что власти обратили на это внимание, немудрено: к середине 2000-ых (то есть до обвального кризиса 2008 года), несмотря на пусть скромный, но все-таки стабильный рост экономики, по численности жителей Прикамье «уверенно» проигрывало всем своим основным конкурентам. К тому же ежегодные потери населения (считая людей как умерших, так и уехавших) в Пермском крае стали ощутимо выше, чем у сопоставимых по территории и экономике соседей, таких, как Татарстан, Башкортостан, Свердловская и Челябинская области.
К слову, на 1 января 2006 года численность населения Пермского края составляла 2 млн. 748 тыс. человек. Для сравнения, Свердловская область – 4 млн. 410 тысяч, Башкирия – 4 млн. 60 тысяч. Ну, а к началу 2020 года в Прикамье постоянно проживали (по данным Пермьстата) немногим более 2 млн. 599 тыс. человек. Иначе говоря, за 15 лет население Западного Урала уменьшилось почти на 150 тысяч – это сопоставимо с численностью жителей таких городов как Березники или Соликамск!
Конечно, не все потери «в живой силе» – это следствие превышения смертности над рождаемостью. Просто Прикамье в большом «минусе» по миграции – из края уезжает гораздо больше людей, чем приезжает. Причем уезжает в основном образованная, имеющая востребованные специальности и здоровые амбиции молодежь (включая врачей, которых так не хватает в больницах Перми, не говоря уже о глубинке). А приезжают в основном отнюдь не компьютерщики или ученые, а граждане из стран СНГ, которые устраиваются на работу, которая не требует особой квалификации. Впрочем, миграция, в том числе внутри региона – тема интересная, но отдельная.
Пессимистичная традиция
Если же вернуться к «естественным» причинам убыли населения, то смертность в Прикамье за последние 15 лет была и остается крайне высокой. Например, в 2006 году в крае умерло более 45 тысяч человек. Из них – более 15 тысяч в трудоспособном возрасте. Учитывая, что, по сравнению с 2005 годом, смертность снизилась почти на 9%, 2006 год, видимо, может считаться «относительно благополучным»! Притом в этом же 2006 от неестественных причин ушли в мир иной почти 8 тыс. человек, включая погибших от рук преступников, самоубийц и отравившихся алкоголем.
Если посмотреть на современную ситуацию (2019 год): всего в Пермском крае умерло 34 тыс. 394 человека. Это, конечно, меньше, чем 15 лет назад, но ведь и общая численность жителей края за этот период уменьшилась на «целый город»! К тому же, по сравнению с 2018 годом показатель смертности увеличился на 946 человек или на 2,7%. И это еще до начала коронавирусной пандемии…
Как отмечают эксперты, «традиционно на первом месте находятся болезни системы кровообращения, от них умерло 50,4% общего числа ушедших из жизни, второе место, как и в предыдущем году, занимает смертность от новообразований (15,1%) и на третьем находятся несчастные случаи, отравления и травмы (8,9%)».
Вообще такая «традиционность» заставляет в первую очередь задуматься об эффективности управления краевой системой здравоохранения. Пермский край располагает сильной медицинской школой, современными клиниками, включая кардиологические и онкологические центры, однако постоянные «реформы» и «укрупнения больниц», похоже, никак не способствуют повышению доступности медицинской помощи для городских жителей, не говоря уже о селе. Многие люди продолжают преждевременно умирать, видимо, в том числе потому, что вовремя не смогли попасть на прием к узкому специалисту, или «Скорая» к сердечнику вовремя не доехала, или слишком поздно была диагностирована злокачественная опухоль…
Кстати, за последние три года в Пермском крае медленно, но верно растет смертность не только от новообразований (2017 – 193 случая на 100 тыс. человек, 2018 – 198, 2019 – 199 случая на 100 тысяч), но даже от «банальной» пневмонии.
Поэтому, может быть, новому губернатору следует провести очередную «реформу» вовсе не в сети стационаров и поликлиник, а в региональном Минздраве, включая кадровые перестановки?
Удивительная статистика
Настораживает, конечно, и довольно высокий уровень смертности в Пермском крае от «неестественных» причин. В 2019 году в крае произошло 249 убийств, 634 самоубийства, 146 «случайных отравлений алкоголем», 325 смертей в результате транспортных травм. Это все равно очень много, однако, судя по статистике, намного меньше, чем в два предыдущих года. Например, в 2017 году, убийств числится 317, самоубийств – 739, «нечаянных» случаев гибели от спиртного – 271, смертей на дорогах – 377. Чем объяснить столь неуклонное снижение за трехлетку? Может быть, намного лучше стала работать полиция и социальные службы? Или статистика стала считать как-то «по-другому», по неким обновленным методикам? Нет, конечно же, хорошо, что показатели «плохой» смертности снижаются. Как говорится, дай бог. Но ведь очевидно, что уровень жизни значительной части жителей Прикамья за последние три года точно не вырос, и вряд резко повысилось массовое правосознание… Так что эти цифры требуют каких-либо комментариев, видимо, со стороны правоохранительных органов, и профильных краевых министерств. Но есть и «плохие» показатели, идущие в рост. Так, если в 2017 году от наркотиков погибли 43 жителей Прикамья, в 2019 – уже 86.
Бабушки без дедушек…
Факт, вызывающий тревогу, – значительное число смертей среди жителей Прикамья трудоспособного возраста (2017 год – 8 тыс. 565 человек, 2018 – 8 тыс. 696 человек, 2019 – 8 тыс. 200 человек). И львиная доля приходится на мужчин (более 6 тыс. ежегодно). В 2019 умерли 6 тыс. 399 мужчин, и 1 тыс. 800 женщин трудоспособного возраста. Столь слабое здоровье «сильного пола» приводит к тому, что на 180 тыс. мужчин пенсионного возраста, живущих в Прикамье, приходится 450 тыс. дам старше трудоспособного возраста. И очевидно, что более поздний выход мужчин на пенсию здесь не является определяющим фактором. Явный «перевес» в численности жительниц Пермского края начинается уже в возрасте 40-50 лет.
Странная ситуация в Пермском крае наблюдается и с рождаемостью. Несмотря на многочисленные программы «поддержки семей с детьми», о которых неустанно рапортуют краевые чиновники, число новорожденных в Прикамье неуклонно сокращается. В 2017 году на свет появились 31 тыс. 915 малышей, в 2018 – 29 тыс. 526, в 2019 – 26 тыс. 617 детей. Показатель рождаемости на одну тысячу жителей края в прошлом году составил 10 человек. Это немногим более чем в самом «провальном», как минимум, за последнее тридцатилетие, «лихом» 1995 году! Если ситуация с падением рождаемости станет развиваться по такому же сценарию, через 18-20 лет в пермских вузах будет некому учиться, а на заводах и в сфере услуг – некому работать. Если нас, конечно, не спасут наши индийские и китайские друзья, в странах которых с рождаемостью все в полном порядке.
Где папа? Где государство?
И еще один крайне тревожный момент: статистика утверждает, что в Прикамье едва ли не каждый третий ребенок рождается вне брака! Доля родившихся детей у женщин, не состоящих в зарегистрированном браке, в 2018 году в целом по региону составила 27%, а в 2019 – уже 28%.
Причем в «Вавилоне» – Перми ситуация еще не самая худшая – 22%.
Фору дают города Кизеловского угольного бассейна (Кизел – 50%, Гремячинск – 46%, Александровск – 40%). Подобная же «картина» (40-50% внебрачных детей) наблюдается в нескольких сельских районах: Кудымкарском, Юсьвинском, Юрлинском и Карагайском. И первый вопрос, который возникает, не «кто виноват» – родители, школа или богоугодные организации, а «что делать?» Получат ли эти дети необходимую социальную поддержку на уровне региона, ибо на скудные местные бюджеты вряд ли можно рассчитывать. И вообще, почему об этой проблеме никто не говорит с властных трибун? Ведь, похоже, пора подумать о разработке отдельной региональной программы для помощи неполным семьям, в том числе – матерям-одиночкам. Возможно, нужно вынести саму проблему на обсуждение общественников. Но, понятно, что эта тема для местных чиновников всегда будет крайне «непопулярной». Ведь она напрямую связана с бедностью, а значит – изрядно уменьшает «красоту» победных реляций.
