В конце декабря стал официально известен печальный факт, выявленный еще во время Всероссийской переписи населения 2020 года. Оказывается, в Пермском крае за 10 лет (с момента переписи-2010) добавилось 360 пустующих и заброшенных населенных пунктов. Об этом сообщил участникам заседания Совета глав муниципалитетов Владимир Белянин, руководитель Пермьстата.
Еще 360 сел и деревень, в которых никто не живет — за 10 лет. Плюс множество населенных пунктов Прикамья, где осталось буквально несколько десятков жителей, преимущественно — пенсионеров. Страшные цифры, заставляющие бить тревогу или холодная закономерность?
Вода камень точит
В 1978 году на экраны вышел знаменитый мультфильм «Трое из Простоквашино». Когда Дядя Федор с Матроскиным приходят в деревню, они поселяются в свободном доме, на дверях которого висит табличка: «Живите, кто хотите». Такая небольшая и в то же время емкая иллюстрация советской сельской действительности…
Тенденция вымирания деревень в России и сегодня продолжает набирать обороты. Исключение составляют разве что южные регионы.
И вот уже в который раз на заседании Заксобрания Пермского края снова и снова принимаются решения о ликвидации населенных пунктов, фактически прекративших свое существование. Для того, чтобы деревня, село или поселок исчезли юридически, по закону там не должно быть инфраструктуры, жилых домов в пригодном для использования состоянии, хозяйственных строений, а также — собственников недвижимости или земельных участков.
Так более 15 лет назад на карте Прикамья не стало деревни Малышата Чусовского района, в которой родилась и выросла наша собеседница Галина Павловна Неволина.
– На моей малой родине было очень красиво, я, когда читала сказы Бажова, вспоминала наши места. Как будто с нашей природы «срисовано». Но жизнь была трудная, условия тяжелые, суровые. Родители вырастили нас четверых. Работали в колхозе, возделывали огород, держали корову и другую живность. Лет с восьми-девяти у всех детей уже были обязанности по дому. Не голодали, конечно, но каждый кусок, каждая обновка или сладости на праздник давались трудом до седьмого пота. Я окончила восемь классов и уехала в Пермь учиться, это было более 60 лет назад, в уже таком далеком 1960-м. – Вспоминает Галина Павловна. – Потом познакомилась с будущим мужем, поженились, получили комнату, родилась дочь. Моему «городскому» примеру последовали две сестры. Брат оставался с родителями до начала девяностых, пока в дереве была работа. Дальше хозяйства стали рушиться, а деревенские люди уезжали или хуже того – спивались. Во многих семьях наличные деньги тогда были только у стариков-пенсионеров. Так получилось, что в последний раз я была на родине в 1993 году, когда забирала к себе состарившихся родителей. Их дом мы закрыли, надеясь, что еще вернемся. Брат с семьей тогда же переехал в Александровск. Иногда навещал могилы родных — в Малышатах жили несколько поколений наших предков. Дальше связь оборвалась. Моя дочь еще помнит поездки к бабушке и дедушке, а внуки уже нет. Осталось буквально несколько фотографий с видами нашей деревни. Пусть так и хранится все в воспоминаниях, я могу попросить свозить меня туда, но не готова увидеть, как не стало Малышат. В душе иногда такая грусть, такие противоречивые чувства. Мы хотели более комфортной, насыщенной событиями жизни и уехали. Потом вслед за нами отправились в город несколько поколений наиболее шустрых, способных, деятельных земляков. Вот и закончилась деревня.
Под ритмы эпохи
Грусть нашей собеседницы, пермячки-горожанки в первом поколении, понятна. Но насколько самостоятельным является решение жителей деревень переехать в поисках лучшей доли? Не является ли массовый переезд в город продуманной стратегией властей?
Механизация сельского труда, укрупнение хозяйств, пресловутая оптимизация и курс на создание агломераций принесли свои плоды. Работы в деревне становится все меньше. Жить натуральным хозяйством в современных условиях сложно, почти невозможно. Чтобы получить деньги от продажи того же мяса или овощей, нужны транспорт, дороги, налаженные связи с потенциальными покупателями. В ряде территорий всего этого просто нет.
Во многих отдаленных населенных пунктах уникальные природные пейзажи не выдерживают конкуренции с отсутствием нормальных дорог, интернета.
Дачники, которые могли бы оживить сельскую экономику, готовы покупать участки и обустраиваться в местах, до которых легко добраться. Где безопасно. Коттеджные поселки и садовые товарищества в Прикамье крайне редко преобразовываются в самостоятельные населенные пункты. Пока непонятно, способны ли люди (многие - с крестьянскими корнями), преуспевшие в городе и приехавшие жить на лоне природы в особняках, возродить и обогатить деревенские традиции. Молодежь может остаться там, где есть работа, школа, доступное медицинское обслуживание. Желателен организованный досуг — ведь во многих глухих местах подростки сегодня собираются, например, на… автобусной остановке, где курят, пьют пиво или чего покрепче и танцуют под скачанные на смартфон популярные хиты. Как тут не рвануть в город в поисках всех тех благ, которые эти ребята видят на экранах гаджетов? Не все готовы к годам учебы и упорной работы, к стрессам из-за напряженного городского ритма. Но все это – и успехи, и разочарования – будет потом. А сейчас у многих на повестке дня стоит переезд из села.
В Пермском крае власти неоднократно поднимали вопрос возрождения системы сельских клубов. Есть программы поддержки медиков и педагогов. Выплачиваются серьезные суммы в качестве подъемных, за которые требуется отработать на селе пять лет. Есть кредиты селянам под льготные проценты. Но все это в лучшем случае способно поддержать более-менее крупные населенные пункты. Потому что небольшие отдаленные от благ цивилизации деревни, похоже, прошли точку невозврата.
Куда крестьянину податься?
Этот вопрос и сегодня актуален, хотя в прямом смысле уже давно нет воинственных красных-белых, сельское население часто чувствует себя ущемленным, “ограбленным”.
В 1914 году 83% населения Российской Империи жило на селе и занималось крестьянским трудом. В 1939-м, после принудительной коллективизации и в связи с индустриальным бумом в СССР, в деревнях и селах оставалось 67% граждан.
А дальше прощание с деревней стало массовым. 1970 год — сельское население составляет 38%. 1990-й — 28%. В 2020-м селян в России осталось 25% (в Пермском крае – тоже 25%). Причем многие вполне успешные руководители хозяйств или фермеры сегодня настраивают своих детей на учебу и дальнейшую жизнь в городе. На Урале крестьянский рубль и хлеб тяжко достаются даже сегодня, со всеми машинами-механизмами, газификацией и сельскими коэффициентами. В деревни Пермского края особо не стремятся ни мигранты из Средней Азии, ни донбасские беженцы. Довольно суровый климат не сулит супер-урожаев, до «евроудобств» нашим избам далеко, а зарплаты на селе балансируют (и то не всегда) на уровне официальной минималки.
В 2020 году, по итогам Всероссийской переписи, численность населения Пермского края составила 2 532 405 человек. На 3,9% меньше, чем в 2010 году. Можно предположить, что за 2021 и уходящий 2022-й прикамцев стало еще меньше. В Перми, по официальным данным, живет 1 миллион 34 тысячи человек (+4,3% по сравнению с 2010 годом). В целом три четверти населения края проживают в городах и поселках городского типа. Всего в регионе переписчики насчитали 2 миллиона 579 тысяч 300 человек, что на 58 тысяч меньше, чем 10 лет назад. Причины сокращения населения — высокий уровень смертности и миграция. И в первую очередь, как и сто лет назад, пустеют деревни.
