180 лет назад, в 1841 году, слово «пермь» вошло во все языки мира – как название Пермского периода. В феврале этого года исполнилось 230 лет со дня рождения первооткрывателя «перми» – Родерика Импи Му(ё)рчисона. А в начале лета наш край все же сделал выдающемуся ученому “подарок”…
В науке «пермь» пишется с маленькой буквы, и многие, особенно за рубежом, считают, что город назвали в честь Пермского периода. Но было наоборот! Окрестили открытый здесь период палеозойской эры именно по названию города. А город об этом начал говорить только с конца прошлого века.
Пермь не особенно чтила своего благодетеля. А однажды чуть было не предала его. Это случилось в 40-е годы XX века, когда город на короткое время переименовали в Молотов. Как пишет Алексей Иванов, «рьяные поборники политлояльности требовали Пермский геологический период во всех учебниках переназвать молотовским геологическим периодом. Учёные всё же сумели отстоять историческое название, апеллировав к тому соображению, что в иностранных учебниках им ничего не исправить, а термин применяется во всём мире».
А в 1991 году случилось чудо: ранее закрытый город принимал Международный конгресс «Пермская система земного шара», посвященный 150-летию со времени её открытия. Специалисты по Пермском периоду съехались туда со всех континентов. Тогда же в Пермском государственном университете был открыт Музей пермской системы
В Перми в 2005 году перед школой №9 установлен памятный знак: камень-серпентинит с посвящением Родерику Импи Мурчисону.
В будущем планируется создание музея Пермского периода, а пока открыли бюст. Это работа выпускника пермской академии художеств Павла Кладова.
Путешествия и открытия
В июне 1841 годв в Перми начала работу экспедиция, которой руководил шотландский геолог Мурчисон. Появился он здесь не просто так, а по приглашению российского правительства, привез с собой ученых разных специальностей. Принят был начальником Пермских заводов Ф.И. Фелькнером: «Господин Мурчисон прибыл в город Пермь второго числа июня пополудни. В тот же момент я имел удовольствие доставить ему геогностическую карту Пермского округа и рисунки обнажений, которые он может увидеть в здешнем округе. В следующее утро г. Мурчисон и его спутники отправились в Юговской завод».
Мурчисон начал изучение Урала с окрестностей Перми, проехал до Соликамска и, снова возвратившись в Пермь, отправился на восточный склон хребта, в Екатеринбург. Дальнейший путь его лежал на север, в Богословский завод, затем на реки Чусовую, Исеть, Миасс. Внимание ученого привлекли Ильменские горы. Осмотрев их, геолог направился в Орск и Оренбург. Посетил он Подмосковный и Донецкий угольные бассейны и Поволжье, А Уральские горы пересек целых семь раз.
Мурчисон был полевым геологом, и поездка в Россию для него – далеко не первое путешествие. Правда, условия экспедиции отличались от прежних. Здесь он двигался в легкой коляске, запряженной шестью лошадьми цугом (две впереди, четыре сзади), маршрут часто пролегал через болота и валуны, что влияло на скорость передвижения. От Западной Европы резко отличались и места ночевок: вместо гостиниц и таверн – избы крестьян или священников. Деревенская еда, чаепитие за самоваром и сон в импровизированных постелях в городах сменялись комфортабельными квартирами и длинными зваными обедами у местной знати. Личный багаж шотландца включал молоток, компас и угломер, карты, красный ящик для камней, саквояж, рюкзак, сумку, зонтик, плащ, шляпу и коробку для нее, сапоги, подбитые гвоздями, несколько смен одежды, включая парадный мундир со шпагой, складную железную кровать с постельным бельем, курительные трубки и несколько ящиков хорошего вина и сигар. Он всегда был вооружен лорнетом с прикрепленной к нему лупой и серебряным карандашом, которым записывал и зарисовывал все увиденное и услышанное. Полевые работы начинались в 6 утра и продолжал дотемна.
Именно на территории Пермского округа на склонах оврагов он заметил рыжие пласты песчаников (т.н. «новый красный песчаник»). Они и дали Мурчисону основание для их выделения как признака неопознанной геологической системы. Облегчало исследования то, что в Уральских горах пласты «лежат ровно, как стопка салфеток», как писал Мурчисон. Отложения, которые он обнаружил, оказались моложе, чем силурийские и девонские, и ученый ввел в международный геологический календарь новую систему, назвав ее «пермской». Что подтвердил и возраст собранной им коллекции горных пород: около 300 миллионов лет.
Мурчисона всегда пленяли древние легенды. Ранее открытые им системы также носили старинные названия. СИЛУР был назван им в честь кельтского племени, которое в эпоху железного века населяло земли южного Уэльса, и ДЕВОН – в честь английского графства Девоншир, бывшего местом расселения древних думнонов в конце ледникового периода. Слово «Пермь», имеющее отношение к легендарной Биармии или Пермии, показалось ученому подходящим для обозначения древнего периода развития земли. Так Пермь стала единственным городом в мире, и единственным русским словом, которое входит в геологический календарь планеты.
Результаты и впечатления
По завершению полевых исследований Мурчисон с помощью коллег составил геологическую карту Европейской России и детальную карту Урала (от реки Урал на юге до широты города Чердыни на севере). В 1849 г. они, в виде приложения к академическому труду «Геологическое строение Европейской России и хребта Уральского», были опубликованы на русском языке. Это было сделано впервые в мире.
В путевых дневниках геолога – сплошь пермские слова: лунежская пачка, елкинские слои. А уж сколько впечатлений, сколько метких наблюдений, высоких оценок сопровождающих его офицеров, одобрений их действий:
«Обращаясь к отличительной черте русского народного характера — твердой воле, не знающей никаких преград, мы обязаны упомянуть, что на все нетерпеливые возгласы путешественников: «вперед» мы получали всегда один и тот же веселый ответ «можно». Посреди такого народа исчезает и самая мысль о невозможностях и затруднениях».
Таким образом, английский рыцарь шотландского происхождения стал горячим приверженцем России. О чем доказывают его политические действия.
Зная о России не понаслышке, тесно общаясь со всеми слоями русского общества – от императора Николая I до ямщиков и простых крестьян – сэр Родерик, пользуясь своим влиянием в английском обществе, не побоялся выразить свою поддержку России в очередной тяжелый для нее момент. Выступая против вступления Великобритании в Крымскую войну, он сказал следующее:
«Даже если Россия расширяет свои владения за счёт сопредельных колоний, в отличие от остальных колониальных держав она отдаёт этим своим новоприобретениям больше, чем берёт от них. И не потому, что ею движет некая филантропия или что-то в этом роде. Изначальные устремления всех империй мало разнятся, но там, где появляется русский человек, всё чудесным образом получает совсем иное направление. Выработанные у восточных славян ещё с дохристианских времён нравственные нормы не позволяют русскому человеку насиловать чужую совесть и посягать на имущество, ему по праву не принадлежащее. Чаще из коренящегося в нем неистребимого чувства сострадания он готов отдать с себя последнюю рубашку, чем у кого-то её отнять. Поэтому, каким бы ни было победоносным русское оружие, в чисто меркантильном плане Россия всегда остаётся в проигрыше. Побеждённые же ею или взятые под защиту в конечном итоге обычно выигрывают, сохраняя в неприкосновенности свой образ жизни и духовные институты, вопреки их явной недостаточности для прогресса, в чём легко убеждаешься, познакомившись с ними более-менее основательно, приумножая своё материальное достояние и существенно продвигаясь по пути цивилизации».
Когда-то не без помощи Перми Мурчисону удалось «сшить» Россию с Европой. Где же как не в Перми должен был появиться единственный в России памятник выдающемуся геологу и … последовательному русофилу.
