Издание Добрянки «Зори плюс» опубликовало воспоминания уроженца города, ветерана труда Игоря Федоровича Орлова. Это пожилой человек, чье детство выпало на сложные годы – дни Великой Отечественной войны.
Ветеран родился в 1938 году в рабочем посёлке Добрянка (статус города поселок получит в 1943 году) в семье, где было четыре брата и три сестры. Одно из его первых воспоминаний детства – проводы отца, Фёдора Павловича Орлова, офицера запаса, на фронт. Это произошло в первые дни войны. Уезжал отец в полночь на пароходе. Фёдор Павлович думал, что ненадолго – мол, быстро справимся с фашистами, не было предчувствия, что жена и дети видят мужа и отца в последний раз. Четверых родных проводила на фронт семья, вернулся только двоюродный брат Игоря Федоровича Виктор Потапов.
Трудно было жить без отца. Плохо с питанием, сложно с дровами. Самой старшей девочке Кларе было 17 лет, а младшей Вере – полтора года. Старшие дети учились в школе или в ремесленном училище. Игоря приняли в детский сад. Сын фронтовика!
Было мало одежды и обуви. Государство выделило на семью две пары валенок. Игорю достались летние ботинки на резиновой подошве и чулочки. Другой обувки не было, мальчик в холодные прикамские зимы ходил в детский сад в этих летних ботиночках. Порой ребенок чуть не кричал, когда ему отогревали руки и ноги. Помнится ему случай, как от верной смерти от мороза его спасла соседка – ползком вытащила его в гору по дороге домой.
Но все равно дети любили зиму. Лыжи, коньки, санки, фанерки. Сооружали катушку. Это горка. Малыши мастерили маленькую горку, таская воду вёдрами за два квартала из Сладкого лога, а большие ребята делали катушку на улице Карла Маркса.
Выжить помогали братья и сестры отца и матери, бабушки. Игорь бегал в лаптях. Но как-то сестра его отца Анна Павловна Ушакова из села Висим подарила ему валенки-катанки. Вот это было настоящее счастье!
С семьей в доме жили эвакуированные из Ленинграда. Двое из них устроились работать на завод, и от завода привезли дрова. А в другой раз привезли дрова от леспромхоза, где когда-то работал отец. Весной ходили за дровами в лес. Находили сухое дерево и везли его домой на больших санях.
Семья держала корову, но почти всё молоко сдавали государству. У бурёнки было молоко высокой жирности, мама разводила его водой и наливала детям по полстакана. Если жирность проверяли, она была в норме. Не выполнявшим норму по молоку приходилось покупать и сдавать масло. Если в хозяйстве резали свинью, должны были сдать шкуру.
Отец часто писал письма. Но в 1942 году из города Керчи пришло последнее письмо. Писем не было, но и похоронки тоже не было. Пенсию за отца семья не получала. В конце войны назначили пенсию 35 рублей. В доме на стене висела карта, братья отмечали, какие города освобождала армия.
На улице Советской, где сейчас двухэтажный магазин, была столовая, в которую мальчик ходил за картофельными очистками. Иногда повариха через окно давала ему кость. Братья распиливали её ножовкой по металлу и доставали настоящее лакомство – костный мозг.
В выходные в садике выдавали хлебный паёк. Мама сшила Игорю тряпичный мешочек, в котором мальчик носил хлеб домой. Однажды нечаянно уронил его в весенний ручей. Побежал за братьями. Вытащили из воды мешочек с хлебным месивом и съели.
Игорь Федорович вспоминает новогодние ёлки в детском саду в те трудные годы Приглашали немого пианиста, он играл, дети водили хоровод. Елка была с игрушками, Дед Мороз давал подарки, в которых были американские галеты и конфеты «подушечки». Настоящее чудо для детей той поры.
Молодость брала свое. Сестра Нина и её подруги устраивали домашние танцы. Тётя Паня давала патефон с пластинками, Игорь крутил ручку. Танцевали всю ночь. Изредка приглашали гармониста, но его надо было угощать домашним пивом или бражкой.
Тыл работал для фронта, не жалея сил. Дядя Игоря, Михаил Алексеевич Плюснин, ремонтировал мартеновские печи. Огнеупорный кирпич внутри нужно было регулярно менять. Сталь плавится при температуре больше 1000 градусов. Производство не должно было простаивать. Работы начинали в ещё неостывших печах. Люди выдерживали в них не более полчаса. Облицовщиков привязывали верёвками за ноги, когда вытаскивали, поливали водой, чтобы привести в чувство. В печь отправлялся другой рабочий. Ремонтники были одеты в толстые шерстяные войлочные брюки, такую же куртку, валенки, войлочную шляпу, варежки. Сэкономленный час времени на облицовку давало дополнительные тонны стали.
В 1945 году наступил мир. Невозможно описать человеческую радость. В Добрянке провели митинг с духовым оркестром. По улице Советской шла большая колонна. Первыми шли учащиеся ремесленного училища, затем другие предприятия и организации. Война ещё долго давала знать о себе.
Мальчишки ходили на грузовую пристань, куда в качестве металлолома поступало огромное количество разбитой военной техники. Её привозили на баржах, разгружали и до переплавки в мартене складывали вдоль узкоколейной железной дороги, ведущей к заводу. Это был магнит для пацанов. Игорь Федорович помнит, как они нашли пулемёт Дегтярёва с погнутым стволом и с диском полным патронов. Утащили пулемёт, расстреляли все патроны. Иногда находили гранаты. Бывали несчастные случаи, когда ребят калечило. Ребята извлекали магий из деталей сбитых самолётов, расплавляли в банке на костре и любовались фейерверком, который искрами рассыпался от удара палкой.
Многие парни имели пистолеты и другое оружие. Но в 1947-1948 году старший брат Игоря сказал, что вышел закон, запрещающий иметь на руках оружие, что его могут посадить за хранение. У братьев был немецкий пистолет «Вальтер», жаль, но что делать? Выбросили оружие в пруд.
Приходящую с фронта технику проверяла бригада пиротехников. Специалисты обезвреживали боеприпасы. Однако Игорь Федорович помнит пару взрывов в мартеновской печи. Неизвестно, что это было – диверсия или недосмотр. Случай, произошедший в Добрянке в 1952 или 1953 году, всполошил весь город. Над Добрянкой пролетел снаряд от «Катюши»! Игорь Федорович повторяет рассказ газорезчика Миши Едовина: «Я уселся на снаряд и начал резать его. А он вдруг зашипел, зашевелился. Только я отскочил за угол цеха, как снаряд сорвался с места, стремительно пролетел между цехами, через пруд, через Комарово и взорвался за бывшим кирпичным заводом. Но счастливо всё закончилось. Ничего не разрушилось, никто не погиб».
