Несостоявшийся пермский Мюрат

Пермский хронограф
Почти детективная биография революционера, вынужденного всю жизнь «шифроваться» от своих бывших пермских товарищей, которые с удовольствием бы его расстреляли, но при этом сделавшего ошеломительную карьеру в советской России

В бурном 1917 году в Перми ни у одной из политических партий, вышедших на сцену истории, не оказалось харизматического сильного лидера, хотя бы отдаленно напоминающего «потрясавших» тогда Петроград Александра Керенского, Владимира Ленина и Льва Троцкого, Виктора Чернова и Марию Спиридонову, Николая Чхеидзе и Юлия Мартова. Да, в Перми были свои достаточно яркие партийные лидеры – эсер Сергей Бондарев, меньшевик Александр Шнееров, кадет Николай Несслер, большевик Александр Спундэ. Но все они были людьми не просто чрезвычайно интеллигентными, но и довольно «скромными» по жизни и на трибуне, не слишком амбициозными в публичном пространстве, что не всегда хорошо для политика. Наверное, в том числе поэтому пермские деятели 1917 года так или иначе быстро сошли с революционной сцены, не оставив заметного следа.

Несостоявшийся пермский Мюрат
Валериан Лежава

Впрочем, был в Перми революционер, который, сложись его судьба по-другому, мог бы стать одним из «вождей» не только уральского, но и, возможно, российского масштаба. Сегодня его имя тоже забыто, а зря: уж чего-чего, а харизмы и энергичности ему было не занимать.

Без пяти минут «вождь» революции в Перми

Итак, знакомьтесь: Валериан (Валерий) Лежава, уроженец Кутаисской губернии. Он появился на свет в 1881 году в семье грузинского священника. Будучи еще совсем молодым человеком увлекся социалистической идеей и оказался в рядах РСДРП. Неизвестно как, но судьба забросила его в далекую от солнечной Грузии Пермскую губернию. И здесь, благодаря своему темпераменту, энергии, хорошим организаторским способностям, Валериан стал одним из видных уральских партийных лидеров, сотрудничал с редакцией газеты «Пермская жизнь». В 1915-ом году во время Первой мировой войны Лежава вошёл в состав пермского военно-промышленного комитета, в котором, как пишут современные историки, «под видом помощи фронту фактически занимались антиправительственной деятельностью многие оппозиционеры». В марте 1917 года, когда в Перми был создан революционный орган власти – «комитет общественной безопасности», Лежава немедленно оказался одним из его признанных лидеров. После февральской революции темпераментный уроженец Кавказа становится товарищем председателя Уральского (Пермского) совета рабочих депутатов. На заседании совета 7 марта 1917 года Лежава произнес зажигательную речь:

«Мы не можем допустить, чтобы кто-либо из современных классов или партий, не ведающих прямых интересов крестьянства, армии, пролетариата и городской демократии, мог бы захватить власть в свои руки. Мы будем со всей настойчивостью способствовать укреплению строя, выражающего в большей степени интересы единодушного народа в пределах происходящей буржуазной революции, не сдерживая себя ничем для дальнейшей борьбы за лучшие человеческие идеалы. Время не терпит. Сегодня, из собрания сегодняшнего дня, мы должны создать мощный единый орган армии и пролетариата — железную организацию революционной борьбы.

Я уверен, что такую организацию мы создадим… И создадим не только организационное, но и политическое единство, способное открыть перед нами путь для довершения великой русской революции».

Это – спич бесспорного лидера и лучшего оратора среди пермских политиков. Лежава избирается одним из членов исполкома Уралсовета «от рабочих», наряду с председателем Уральского комитета меньшевиков Александром Шнееровым и руководителем Екатеринбургского комитета большевиков Николаем Крестинским. Кстати, знакомство и дружба с Крестинским чуть позже сыграет определяющую роль в судьбе Лежавы…

Несостоявшийся пермский Мюрат
Вождь большевиков Екатеринбурга Николай Крестинский, друг и покровитель Лежавы

Разоблачение и заключение

«Пермский триумф» молодого революционера длился недолго, и гром грянул внезапно. Буквально спустя несколько дней после его пламенной речи на Уралсовете, при изъятии документов полицейского департамента обнаружилось, что Лежава под псевдонимом Корнеев несколько лет активно сотрудничал с пермскими жандармами. Завербовал его известный борец с революцией, полковник Михаил Комиссаров, занимавший в 1910 – 1912 годах должность начальника Пермского губернского жандармского управления. Кстати, именно он в 1915-1916 годах был заместителем начальника Петроградского охранного отделения и лично отвечал за безопасность Григория Распутина (то есть с этой задачей он не справился). По другой версии, на момент ареста в марте 1917 года Лежава сотрудничал с охранкой не более двух лет, а потому никак не мог быть завербован знаменитым Комиссаровым. Впрочем, не подлежит сомнению одно: «пламенный революционер» сдал жандармам немало своих товарищей, в том числе – организаторов нашумевшего «Лысьвенского бунта» 1914 года.  Лысьвенском деле ему принадлежит большая роль, и нет сомнения, что это он увел пять человек на виселицу, – писали пермские газеты после ареста провокатора. – Он же организовал спешную защиту в этом деле, чтобы избегнуть широкого освещения этого кошмарного процесса…

Несостоявшийся пермский Мюрат
Восстание 1914 года в Лысьве, Лежаву обвиняли в сдаче его организаторов

После разоблачения Лежава оказался в тюрьме. Пермская либеральная и социалистическая интеллигенция пребывала в шоке. Оказалось, что до революции дела у губернского жандармского управления были поставлены на широкую ногу, и осведомителей в рядах оппозиции было много:

«Помимо Валер. Исаак. Лежава, работавшего в охранке под именем «сотрудника Корнеева», арестован член рабочей группы Пермского военно-промышленного комитета Алекс. Ив. Попов (депутат жел.-дор. мастерских), – сообщала в номере  от 2 апреля «Пермская земская неделя». – Этот получал от охранки 50 руб. в месяц и работал под именем Терентьева… Крайне желательно, чтобы деятельность таких провокаторов, как Лежава, была освещена всесторонне. По сообщению солдат, особым приказом Сандецкого (команд. воен. округом), Лежава был освобожден от фронта, и «работал» в казарме, лловко водил за нос многих общественных деятелей и был выбран даже товарищем председателя рабочих депутатов».

К слову, услуги способного к лидерству социал-демократа, жандармерия оценивала выше, чем «средней руки» осведомителя: он ежемесячно получал по 80 рублей.

Продолжение этой детективной истории следует

Оцените статью
( 1 оценка, среднее 5 из 5 )
СОЛЕВАР