Летом редакция нашего портала рассказывала читателям о неблагополучной обстановке в Пермском муниципальном приюте для безнадзорных животных и о том, что волонтеры и активисты-зоозащитники делают все, что в их силах, для спасения собак и кошек. Однако, по мнению общественников, ситуация за последние месяцы ухудшилась, животные продолжают страдать и погибать в казенных стенах.
Из-за отсутствия конструктивных отношений с директором учреждения Жанной Рэдлер активисты попытались выстроить диалог с представителями городской власти, курирующими работу приюта. Однако Дмитрий Андреев, начальник Управления по экологии и природопользованию администрации г. Перми, не принял их в своем кабинете и на оставленное письменное обращение тоже не ответил. Как отмечают активисты, ранее давал им обещания решить проблемы приюта, но не выполнил их. И заодно отказал в дальнейшем общении. Обращение активистов, которое они в письменной форме отправили господину Андрееву еще в июне, также осталось без ответа. Можно, конечно, предположить, что недавно ставший чиновником эколог ранее занимался защитой деревьев и просто не может вникнуть в проблемы приюта. А потому не хочет ничего там менять, во всем соглашаясь с мнением директора учреждения, которая ранее имела дело с преступниками и трудилась в исправительной колонии.
Волонтеры в приюте
Между тем, в свое время при МКУ ПГСРЧБСК (так официально называется приют) был официально создан Волонтерский Совет. Добровольцы помогали выгуливать и социализировать собак, подыскивали им новых хозяев, привлекали средства и другую помощь для обитателей приюта – корм, поводки и ошейники, медикаменты и прочее. А заодно служили «рупором», благодаря которому все неравнодушные к бездомным животным пермяки могли знать, что происходит в учреждении. Но последние события красноречиво говорят о том, что новое руководство пытается максимально отстранить волонтеров от жизни учреждения. Кому и зачем это нужно, если активисты много лет приносили столько пользы? Или нынешний директор во что бы то ни стало хочет управлять приютом без посторонних глаз и ушей, для чего готова отказаться от любой помощи?
Попытаемся разобраться в ситуации вместе с зоозащитницей Еленой Авербух и членами Волонтерского Совета Еленой Тишиной и Ольгой Новохатской.
– Каковы сегодня основные требования активистов?
– Во-первых, мы хотим получить разъяснения, на каком основании начала заселяться собаками новая площадка муниципального приюта, расположенного на улице Верхнемуллинской, 106, несмотря на массу не устраненных нарушений. Еще в мае группа городских депутатов совместно с представителями зоозащиты и Волонтерского Совета побывали на этом объекте, все недостатки были обозначены. На территории приюта началось подтопление, так как слив сделан далеко от вольеров. Асфальт положен неровно, дождь попадает в вольеры, там постоянная сырость. Несмотря на замечания, эти недочеты так и небыли ликвидированы. Поскольку конструкции там выполнены из металлопрофиля, нынешним летом животные задыхались там от жары, официально признаны погибшими три собаки, возможно, их было и больше. Зимой, если вольеры не утеплить, собаки будут гибнуть от холода. Территория приюта большая, зимой вода, предназначенная для питья, там будет застывать. Разносить кипяток никто не будет. Да еще и ведра и тазы – металлические, а не эмалированные, непонятно, как в холода животные будут из них есть и пить. Поэтому мы требуем, чтобы помещение сначала обустроили.
В июне на Верхнемуллинскую перевезли первых собак с улицы Соликамской. Сюда же сейчас везут вновь отловленных животных и найденных щенков. Но волонтеры сейчас там не работают. А в приюте на Соликамской начали разваливаться будки. Никто их не ремонтирует, а до наступления зимы осталось всего два месяца.
– Еще один важный момент, который требует прояснения, это закупка корма для собак, – говорит Елена. – Как рассказывают опытные волонтеры, при прежнем руководителе закупался корм «Прохвост», он был вполне приемлемого качества. Собаки его ели и находились в нормальной форме. Затем новый директор распорядилась закупить корм «Барс», более бюджетный и худшего качества. Но потом эксперименты продолжились, приют закупил комбикорм, предназначенный для сельскохозяйственных животных. Общественность об этом узнала, и приют снова закупил корм «Барс», однако в рацион животных продолжали добавлять комбикорм. Такое отношение может привести к истощению и гибели собак. Сейчас силами волонтеров закупается мясной докорм, в приюте на улице Соликамской, 271 его раздают собакам три раза в неделю. Да и большинство лекарств, и корм для щенков тоже приобретают именно добровольцы. Сейчас волонтеры просят разрешить раздавать мясной докорм и во втором приюте, но директор почему-то упорно отказывает нам. Говорит, что не нужно давать собакам мясо, так как (цитата) «они будут больше гадить, и за ними придется убирать». Как будто не понимает, что они живые! При этом сам приют не закупает специальный корм для щенков, на чем мы настаиваем. Как и на том, чтобы в рацион взрослых собак вернулся корм «Прохвост» или же другая продукция аналогичного качества.
Общественники хотят получать информацию о нормах выдачи корма животным в день – в граммах. Сегодня непонятно, как рассчитывается рацион, собаки ведь разные, одни весят менее 10 кг, а есть и по 30-40. Также сейчас сведено до минимума общение руководства приюта с опекунами собак. Волонтеры просят, чтобы животных снова начали выдавать под их ответственность. Несмотря на повсеместное ослабление карантина, приют открыт для посетителей всего два-три часа в день – с 13 до 15 по будням и с 10 до 13 в выходные. Такой режим удобен далеко не всем, и люди просят открыть учреждение на весь день. Кстати, пускают на территорию далеко не всех, иногда даже хозяева, чьи питомцы попали туда, не могут забрать их обратно. Новых волонтеров тоже не принимают – говорят, что в их помощи сейчас нет необходимости. Многим волонтерам со стажем и опытом Жанна Рэдлер отказала в дальнейшем сотрудничестве по причинам личной неприязни. Может быть, боится разглашения о том, что на самом деле происходит в приюте? С точки зрения закона отбор волонтеров осуществляется предвзято, но нет никаких действенных механизмов, способных повлиять на поведение директора.
Зато усилен контроль посетителей. Так, в приюте на Верхнемуллинской у них не только требуют паспорт при входе, но и переписывают все данные прямо как на секретном объекте. Фото и видеосъемки здесь тоже под запретом. Остается только гадать, зачем нужны такие меры предосторожности, да еще и в нарушение закона о персональных данных.
Зоозащитнки просят сотрудников муниципального приюта не отлавливать собак с бирками, которые годами живут в городе и не проявляют агрессии. И обязательно продолжить традицию бесплатной стерилизации животных, которых щенками выдают новым хозяевам из приюта. Но пока Дмитрий Андреев дает указания (кстати, идущие вразрез с Федеральным законодательством): не выпускать собак после стерилизации в прежние места их обитания, а вместо этого… отправлять их в сельскую местность и в частные приюты, которые и без того переполнены. Нет сейчас и экскурсий в приют для школьников и студентов, хотя нашим соотечественникам крайне полезно с юности знать об ответственности за животных, в милосердии – тогда, глядишь, и количество бездомных собак и кошек стремительно сократится.
– Елена вопрос стерилизации понятен, такой практики регулирования численности безнадзорных животных придерживаются во всех развитых странах. Но как оценить уровень агрессивности собак? Ведь случаи нападения на людей у нас, увы, не так уж редки, и безопасность жителям власти вообще-то обязаны гарантировать.
– Разумеется. Поэтому так важно принять в штат кинолога либо зоопсихолога. Грамотный специалист помогал бы оценивать поведение животных, их склонность к агрессии, чтобы выделить тех, кого можно социализировать. Именно кинолог должен работать с собаками и с добровольцами, и с будущим новым владельцам, которые приходят выбирать себе питомца из приюта. Так можно будет не обрекать на жизнь в приюте невинных животных. Что касается агрессивных, то даже в отношении них на сегодня эвтаназия запрещена. Но это обстоятельство не останавливает госпожу Рэдлер. Опекунам из Верхней Курьи она, например, заявила, что сделает их собакам красные метки и, если они снова попадутся, то будут убиты.
Случаи предполагаемой гибели в приюте двух собак, о которых мы писали, были зафиксированы волонтерами на камерах наружного наблюдения. Эти камеры, кстати, приобретены за счет пожертвований учреждению. И вот сейчас активисты лишены возможности свободно просматривать даже записи с камер, не говоря уже о доступе к ним в режиме онлайн. Почему так получилось?
– Это распоряжение директора, – говорит Елена. – Летом, когда от жары погибли собаки, зоозащитница Елена Олькова попросила разрешения посмотреть записи с камер за те дни. Написала соответствующее заявление (сейчас такой порядок). Приходит в назначенное время, а нужные записи стерты! Сотрудники приюта объяснили этот странный случай техническим сбоем. Ей предоставили запись за другой день, когда были приняты меры по спасению щенков, и прошла аномальная жара. Поэтому в обращении к городским властям мы предлагаем дать доступ к камерам волонтерам, причем в режиме онлайн. Ведь, если в учреждении, как не перестает утверждать директор, все делается по правилам и законно, то и скрывать от общественности нечего. Мы предлагаем рассмотреть кандидатуру конкретного человека, который стал бы посредником между официальным руководством приюта, общественниками и представителями городской власти. Этот человек, не вмешиваясь в рабочий процесс учреждения, будет фиксировать возможные нарушения, которые могут привести к угрозе жизни и здоровью животных. Цель одна – улучшение условий содержания собак, возможность максимально пристроить их к новым хозяевам. Да и у власти появится возможность получать информацию более объективно, не только из докладов Жанны Рэдлер, но и от второй стороны, которая тоже прилагает усилия для помощи животным, и немалые. Тогда можно будет сделать более правильные выводы.
Вряд ли представители городской власти станут спорить о том, что деятельность приюта должна быть прозрачной и демонстрировать гуманное отношение к животным. Но почему-то никаких шагов для достижения столь желанной гармонии не делается. Складывается впечатление, что на практике руководство муниципального приюта, существующего на средства налогоплательщиков, с бюджетом более 50 миллионов рублей в год, преследует совсем другие цели. Убрать собак и кошек с улиц, а что будет дальше с хвостатыми пленниками, уже не так и важно. Все гуманные методы – стерилизация, работа с опекунами и прочее – сводятся на «нет».
Волонтеры просят помочь им взять ситуацию под личный контроль, и на это есть причины. Например, несмотря на недавние массовые отловы, количество собак на обеих площадках приюта остается одинаковым – порядка 600 особей. Куда они деваются? Жанна Рэдлер сообщила активистам, что она за последние 8 месяцев пристроила к новым хозяевам более 800 собак, и что передача животных как положено задокументирована. Но категорически отказалась дать контакты новых владельцев. Интересно, как это у нее получилось – столько животных и опытным волонтерам не всегда удавалось пристроить, а сейчас приют практически закрыт для посетителей…
Зоозащитники предполагают, что в апреле-июне большое количество животных было убито и вывезено на яму «Бекари» (биометрическая яма, созданная специально для захоронения животных, находится в с. Софроны). В городе были найдены собаки, убитые при отлове, а также – дротик, который используется при усыплении животных. Увеличилось и официально зафиксированное количество смертей обитателей приюта, особенно среди щенков. Причины называются разные, но в реестре отлова преобладает диагноз «смерть без клинических признаков». В общем, все очень грустно.
По российскому законодательству у нас запрещено жестокое обращение с животными. Об этом же говорят и новые поправки к Конституции РФ. Например, хозяина-живодера суд накажет хотя бы штрафом и вынесет решение отобрать у него несчастного питомца, и это будет правильно. Однако на фоне правильных законов в городе существует целый приют «строгого режима», на работу которого жалуются неравнодушные люди, приводят факты, предлагают конкретную программу действий и просят помощи. Но никто не хочет вникнуть в ситуацию с точки зрения закона.
PS. Несколько дней назад возле приюта на улице Верхнемуллинской были найдены отравленные собаки. Зоозащитники нашли людей, которые могут подтвердить этот факт и просят уже краевые власти вмешаться и остановить беспредел в муниципальном учреждении, существующем на деньги налогоплательщиков.
