Это значительно обогатило фольклор – чего стоят одни анекдоты трехлетки «антиалкогольной борьбы» при Михаиле Горбачеве! Например: «Если водка мешает работе, – брось ее. Что, водку? Да нет, работу!».
В остальном обычно кампании никогда не давали того результата, на которые рассчитывали власть предержащие – начиная с провалившейся «языческой реформы» князя Владимира в 980 году и заканчивая «всенародной битвой» с борщевиком Сосновского, которая героически продолжается на фермах, пустырях и дачных участках по сей день.
Почти любая массовая кампания имеет свои отрицательные и положительные результаты – но негативные, чаще всего, сильно перевешивают весы в свою сторону. Стоит взять относительно недавние исторические примеры, которые могли видеть собственными глазами многие из наших современников.
Трезвый народ – государству в убыток?
Например, приснопамятная антиалкогольная кампания в СССР 1985 – 1988 годов нанесла ощутимый ущерб бюджету советской империи. Как пишет в своих мемуарах Николай Рыжков, глава совета министров Советского Союза в 1985-1991 годах, за три «антиалкогольных» года бюджет страны недосчитался почти 70 млрд. рублей. По плану 1985 года, принятому до антиалкогольных постановлений, от продажи спиртного ежегодно намечалось получить 60 млрд. рублей прибыли. Реально же было получено в 1986 году – 38 млрд. рублей, в 1987 году — 35 млрд., в 1988 году, в связи со свертыванием кампании – более 40 млрд. рублей. Но это – «холодная» точка зрения экономиста и государственника.
А вот известные медики, в основном, оценивали итоги антиалкогольной кампании позитивно. Академик Федор Углов писал, что «3а 1986-87 годы, то есть, относительно более трезвое время, рождалось в год по 5,5 миллионов новорождённых. Это на 500 тысяч в год больше, чем за предыдущие 20-30 лет. Умирало ежегодно на 200-300 тысяч меньше. Прогулы снизились на 30-40%. Повысилась производительность труда. В сберкассы денег поступило на 46 миллиардов больше, чем обычно, увеличилось поступление на многие миллиарды от продажи неалкогольных и других продуктов и товаров».
Известный эксперт в части борьбы с пьянством Александр Немцов утверждает, что за 1985—1987 годах благодаря «удару по алкоголизму» удалось сохранить около 700 тыс. жизней. За счет уменьшения смертности выросла продолжительность жизни – к 1987 году более чем на три года у мужчин и год у женщин.
Так или иначе, но государственная компания борьбы «с зеленым змием» привела к образованию огромных «черных дыр» в бюджетах не только республик, но и регионов, включая Пермскую область. Пьянства хоть и стало меньше, но не намного, пышным цветом расцвело самогоноварение. Не случайно многие партийные лидеры регионов выступали против «антиалкогольного мракобесия». Как вспоминал бывший первый секретарь Пермского обкома КПСС Борис Коноплев, «На одном из совещаний у Горбачева в 1987 году я высказал негативное мнение по кампании борьбы с пьянством и алкоголизмом, порождающей спекуляцию, разгул самогоноварения. Как штатовская мафия была порождена «сухим законом», так и наша, доморощенная, во многом детище пресловутого постановления».
Одним словом – мафия расцвела, а пить меньше не стали. Результат закономерный, хотя и вполне предсказуемый.
Кукурузная иллюзия
Генсек КПСС Никита Хрущев совершенно искренне хотел досыта накормить советский народ качественным, но дешевым мясом. Вопрос упирался в корма. Не случайно Никита Сергеевич любил повторять: «будет фураж – будет и скот, а без фуража скот повымрет, и не будет ни мяса, ни молока». После знаменитой поездки лидера Советского Союза по городам и весям США, главным претендентом на роль «чудо-корма» для российских буренок была окончательно и бесповоротно объявлена кукуруза.
«Кульминация кукурузной кампании настала после возвращения Хрущева из США в 1959 году, – не без сарказма пишет британский историк Дреффри Хоскинг. – На него очень большое впечатление произвело море кукурузы в прериях Айовы. Вероятно, забыв о том, что Айова находится южнее любой точки на территории европейской части России, Хрущев распорядился разводить кукурузу повсеместно и использовать ее на силос для корма скоту там, где она не успевает вызреть. Был открыт специальный Институт кукурузоводства. Он издавал собственный журнал «Кукуруза», и удивительные свойства «царицы полей» начали прославляться во всех газетах и сельских парторганизациях. Проклятия обрушивались на несчастную голову того председателя, который сомневался насчет кукурузы – вне зависимости от того, насколько климатические условия и почвы его колхоза отличались от прерий Айовы».
Результаты оказались печальными: к примеру, в 1962 году кукурузой было засеяно около 37 млн. гектаров, а вызреть «царица полей» успела лишь на 7 млн. гектаров, да и та заметно уступало по своему качеству заокеанским початкам. А вот заготовки «примитивного», но поверенного веками сена из-за «маисовой лихорадки» заметно упали.
В Пермской области даже специально созданные комсомольские звенья не смогли выиграть битву у зоны рискованного земледелия. В увидевшем свет в 1968 году (уже при Брежневе) учебнике «История комсомола Прикамья» авторы не без сожаления констатировали: «В целом по Пермской области выращивание кукурузы не дало хороших результатов… Даже в 1964 году – наиболее урожайном – только 100 кормодобывающих комсомольско-молодежных звеньев из 780 сумели выполнить задания по выращиванию кукурузы».
В итоге «кукурузной кампании» вкупе с окончательным развалом частного сектора, поставки мяса и молока в города сократились. «Догнать и перегнать Америку» СССР так и не удалось. 31 мая 1962 года Хрущев обнародовал постановление ЦК КПСС и Совмина о повышении на 35%цен на мясо и птицу, и на 25% – на сливочное масло и молоко. В 1963 году, после страшного неурожая на целине, возникла угроза перебоев с поставками зерна, в ряде регионов (включая Пермскую область), были введены карточки на белый хлеб. Советское руководство было вынуждено пойти на беспрецедентные закупки продовольствия за границей, в том числе – 12 миллионов тонн зерна. «За еду» Советский Союз продал 500 тонн золота – треть золотого запаса страны.
Прикамье – типичный пример региона, с «просевшим» за хрущевское десятилетие сельским хозяйством. К середине 1960-ых годов Западный Урал уже не обеспечивал себя полностью собственными продуктами, даже хлебом. За мясом и мясными деликатесами пермяки стали «путешествовать» в столицу. Именно тогда родился анекдот: «Что там такое едет – железное, длинное и колбасой пахнет? Это поезд «Кама» из Москвы возвращается!».
Сорняк-терминатор, гроза бюджета
Борьба, которая ведется сейчас с борщевиком Сосновского на российских полях, включая и Пермский край, конечно, не столь эпична, как «поэма» о вечнозеленых початках, так и не доросших в 1960-ые годы до уровня своих родичей из Айовы.
Но одно сходство есть: борщевик тоже получил распространение на советских полях в середине прошлого века. Предполагалось, что, подобно кукурузе, он станет источником сочного корма для тощих колхозных коров. Однако вскоре выяснилось, что борщевик ядовит и способен причинить серьезные ожоги; кроме того, он ведет себя как «терминатор» растительного мира, быстро разрастаясь и разрушая естественные экосистемы. Несмотря на это, зловредный сорняк был исключен из перечня сельскохозяйственных культур России только в 2015 году – и с тех пор с ним ведется зачастую безуспешная, но весьма дорогостоящая «война».
Региональные и местные бюджеты ежегодно тратят десятки миллионов рублей на уничтожение борщевика. Из-за того, что на протяжении десятков лет власти не обращали никакого внимания на то, что растение – терминатор расползается по полям, особенно бесхозным, теперь должны раскошелиться налогоплательщики. Но пока успехи не впечатляют. Так, в 2020 году было проведено уничтожению сорняка на площади 4 тыс. 300 гектар. Это всего ничего, учитывая, что общая площадь засорения в Прикамье составляет 59 тыс. гектар. В краевом бюджете-2020 было запланировано 30 млн. рублей на субсидии для муниципалитетов. Притом местные власти призывают селян самостоятельно расчищать от борщевика поля и участки. Одним словом – новая «ударная» кампания. Но жители сел и весей относятся к призывам муниципальных глав скептически – ведь заросли «грозы полей», высотой в человеческий рост, трудно вырубить даже с помощью топора, а покупать химикаты – и дорого, не говоря уже о возможном экологическом ущербе от их использования. Так что пока борщевик Сосновского в Пермском крае – цветет и побеждает!
Вместо эпилога: миф о том, что медсестры – это марсианки
Недавняя история показывает, что массовые кампании в России, инициированные властью, обычно заканчиваются или полным провалом, или же только отчасти дают результат. К тому же – это всегда «палка о двух концах». Например, горбачевская антиалкогольня кампания, на самом деле, помогла какой-то части людей, склонных к пьянству, избавиться от объятий зеленого змия. Но сколько людей, уже не способных, или не хотевших «завязать» с выпивкой, намного скорее спились или умерли оттого, что вместо водки промышленного производства стали употреблять самогон или, хуже того – коктейли из одеколонов и химикатов, вроде воспетой Венедиктом Ерофеевым «Слезы комсомолки»?
Ажиотаж, возникший из-за решений ряда российских регионов ввести обязательную вакцинацию для отдельных профессий и «групп риска», очень напоминает худшие образцы массовых кампаний советской эпохи. Очень бы не хотелось, чтобы эта новая кампанейщина охватила всю страну, в том числе Пермский край. Вряд ли это даст позитивный результат. Наверное, надо просто больше и активнее информировать людей о применяемых вакцинах, результатах научных исследований, более четко разъяснять, кому, по медицинским показаниям, прививаться нельзя. Соцопросы показывают, что большинство колеблющихся жителей России сетуют именно на «недостаток информации». Будет качественная и доступная информация – люди сами толпами пойдут к неотступно ждущим новых пациентов девушкам в белых халатах. Ведь альтернативы массовой вакцинации нет. Точнее есть – это кампанейщина, которая только вредит и мифологизирует ситуацию, увеличивая число «протестных антипрививочников», и сумасшедших, уверенных, что прививку придумали марсиане.
Вообще, несмотря на расхожее мнение о «покорности» россиян, реальная история показывает, что глупости, в том числе творимые на местах, обычно вызывали массовое негодование и зачастую приводили к тихому, но упорному саботажу. Как только чиновники – с рвением, достойным лучшего применения – начинали насильственно заставлять мужика что-то делать, русские крестьяне бежали в Сибирь, как при патриархе Никоне и Петре I, или устраивали «картофельные волнения», как при Екатерине II. Впрочем в те времена, демократия и гражданские свободы, как известно, даже не предполагались.
Теперь, когда права человека и гражданина закреплены в Конституции, федеральная власть в деле борьбы с коварным вирусом следует основному закону. Например, на «прямой линии» с жителями страны, глава российского государства Владимир Путин однозначно подчеркнул незаконность угроз увольнения с работы за отказ делать прививку.
Но региональные власти Прикамья, похоже, живут в каком-то своем, особом информационном пространстве – и не слышат, ни Президента, ни жителей региона. Накануне местный оперштаб ввел на Западном Урале новые ограничения из-за эпидемии. В том числе – работодателям Пермского края «рекомендовано» до 1 сентября обеспечить вакцинацию не менее 60% сотрудников. Страшно даже представить как директор должен определять, кому немедленно прививаться, а кому – нет? И что он сделает с теми, кто откажется?
Вместе с тем, после введения Оперштабом Прикамья дополнительных ограничительных мер по борьбе с короновирусной инфекцией стали поступать сообщения о принуждении некоторыми работодателями своих сотрудников к вакцинации вплоть до угроз увольнением. Об этом на своей странице в ВК сообщила Вероника Куликова.
– Абсолютно солидарна с позицией Президента нашей страны Владимиром Путиным и с лидером партии «Справедливая Россия» Сергеем Мироновым: принудительная вакцинация недопустима! – заявила, комментируя ситуацию, политик, лидер реготделения Справедливой России Вероника Куликова. – Чиновникам необходимо сохранить разум и не допустить сегрегации общества, дискриминации граждан и поражения их в правах по каким-либо признакам, том числе по признаку «привитый-не привитый». Безусловно, угроза заражения COVID-19 не миновала, и вакцинация сегодня – настоятельная необходимость.
Однако решение о том, делать прививку или нет, должно оставаться правом каждого человека, основываться, в том числе, на особенностях его здоровья.
Необходимо помнить, что вакцинация в первую очередь — это персональный способ облегчения течения болезни, а не панацея от заражения. И уж тем более вакцинация или отказ от нее не должны ни в коем случае затрагивать трудовых и иных прав граждан.
Хочется верить, что новая большая кампания не повторит печальный опыт множества своих предшественников в нашей стране. И мы всё-таки не увидим поголовной принудительной вакцинации.
