“Некому здесь наркотики подбрасывать, увы”

«Дело Ивана Голунова» становится катализатором публичной активности журналистов не только в столице, но и в регионах. В Перми несколько журналистов выходили на пикет, а 10 июня редакции 4-х изданий и одной фриланс-команды объявили о единых совместных действиях в поддержку Ивана Голунова. «Солевар» спросил у экспертов, как всплеск цеховой солидарности журналистов может сказаться на пермской журналистике.

Акции в защиту журналиста «Медузы» Ивана Голунова, которые начались в Москве в конце прошлой недели не закончились на пикетах возле зданий МВД и суда. В поддержку журналиста выступили коллеги из разных городов, крупнейшие деловые издания страны выступили с совместным заявлением. А вот сейчас в Перми журналисты нескольких редакций собираются продолжать общественную компанию вплоть до полного оправдания коллеги.

«Мы защищаем не только нашего коллегу, мы выступаем в защиту всего журналистского сообщества, свободы слова и печати в России. Сегодня они пришли за Иваном, завтра – придут за нами. Мы требуем открытого, справедливого и честного расследования дела Ивана Голунова, признания нарушений при его задержании, привлечения виновных к ответственности».

Насколько важна история московского журналиста Ильи Голунова для нас, журналистов региональных и местных изданий? Какие последствия она может иметь для журналистики Прикамья? об этом “Солевар” спросил у журналистов и политологов.

То, что произошло с Голуновым, может случиться с каждым (журналистом, да и не только). У тебя быстро находят наркотики, появляется уголовное дело…Лёгкость, с которой изначально хотели посадить Ивана, говорит, что всё произойдёт очень быстро. Будь то в Москве, Перми или Кудымкаре. Если не попытаться этому противостоять, завтра это может стать обычной практикой «взаимодействия» с журналистами.

Журналистская солидарность в Москве показывает пермякам пример. Это важно – объединяться вокруг интересов профессионального сообщества. Со стороны должно быть видно, что, незаконно нападая на одного – нападаешь на всех. Я чувствую эту солидарность и в Пермском крае… Есть разные темы, вокруг которых можно объединяться: непредставление информации официальными органами, заказные телесюжеты под видом «информирования о своей деятельности», подконтрольность районных газет. Сегодня мы видим, что солидарность и публичность работают. Нужно научиться этим пользоваться.

Никакого повышения уровня солидарности журналистов не предвижу, с какой стати? Против какой несправедливости вдруг собираться? В Москве кого-нибудь скрутят не по делу, понятно, это хайп, а тут в деревне то за что? Дорогу неправильно на митинге из трёх человек перешёл? Ну да замяли ведь всё. Собирались, что-то обсуждали…полицейские даже не пришли и что? Да ничего. Никаких последствий для региональной журналистики я не вижу. Некому здесь наркотики подбрасывать, увы.

Эта ситуация, безусловно, является знаковой и для российской журналистики, и для российского общества в целом. Реакция, последовавшая в ответ на циничное задержание журналиста, внушает сдержанный оптимизм. Хотелось бы верить, что она научит уважительно относиться к СМИ – не только федерально-московским, но и местным. В чём однозначный плюс, так это в факте тотальной солидарности с Иваном Голуновым со стороны всего журналистского сообщества, независимо от политических взглядов. Российская пресса продемонстрировала свою способность объединяться в критический момент. Это, конечно, радует. Сейчас очень важно сохранить эту тему в федеральной информационной повестке, чтобы на все вопросы, связанные с обвинениями в адрес Голунова, были даны исчерпывающие ответы, а виновные обязательно понесли наказание.

Я считаю, что в целях самосохранения наше сообщество обязано реагировать в любом случае ущемления прав журналистов. А вот с этим у нас иногда проблемы. Зачастую коллеги не придают значения таким фактам, если они не сопровождаются безусловными угрозами безопасности, здоровью и жизни или недостаточно «хайповы». А ведь формы давления на СМИ могут быть разными – как экстремальными (в случае с Голуновым), так и внешне безобидными, как в недавнем случае с главным редактором газеты «Светлый путь» Дмитрием Зеленкиным, которого спикер местного Земского собрания выгнал с “пленарки”, очевидно, боясь неудобных вопросов. Пресса должна уметь защищать себя при любых посягательствах на свободу слова.

Два федеральных тренда повлияют и на Прикамье. Это повышение запроса на справедливость и, возможно, ослабление общественного запроса на порядок. А также – борьба как за реальные, так и за символические уступки власти при наличии реального общественного или, как сейчас, внутриэлитного требования. Однако я пока не представляю события в Перми, способного так сплотить журналистов. И слава богу, пусть такой повод, как необходимость спасать коллег от тюрьмы, не предоставляется подольше. Выражаю также надежду, что сообщество вспомнит про солидарность во всех случаях без оглядки на принадлежность к политическим лагерям.

Если рассматривать историю с Иваном Голуновым, как некий «образовательный кейс» (простите), то научить она должна простой вещи. Когда есть хоть малейшие сомнения в виновности человека – нельзя молча сдавать его системе. Никогда. Никому. Ни при каких условиях. Это касается не только журналистов, это касается всех – менеджеров среднего звена, дальнобойщиков и библиотекарей. Но журналистов особенно. Потому что именно у журналистов чуть больше возможностей, чтобы не дать системе сожрать очередного невиновного менеджера, дальнобойщика и библиотекаря.

Эта история показала, насколько несправедлива и плохо отлажена наша правоохранительная система. Поэтому только освобождения Ивана мало. Таких «иванов» тысячи и десятки тысяч по всей стране. Только по 282 статье в наших тюрьмах сидит 26% заключенных. Сколько из них сидит там справедливо? Большой вопрос. Стать судьёй практически невозможно, если у тебя за плечами адвокатская практика. Зато двери открыты, если ты бывший прокурор или следователь. Кто-то ещё удивляется, что оправдательных приговоров у нас меньше 1%? Полиция всё ещё работает по извращённой «палочной системе», когда сверху спускают план, сколько человек и по каким статьям должно быть закрыто. Кого-то удивляет, что закрывают часто первых встречных? Нужна кардинальная реформа всей правоохранительной и судебной системы. И тотальная её ревизия – с пересмотром и гуманизацией всех кодексов. Спасибо Ивану, что он сделал эту тему максимально публичной.

На мой взгляд, кейс Голунова – это проявление тренда на политизацию общества, который год – полтора зреет в России. Во-первых, политизация превращается в сериал. Одну серию мы совсем недавно посмотрели в Екатеринбурге, когда простой урбанистический конфликт «храм – сквер» превратился в федеральный политический эвент. Кейс Голунова – это следующая серия. Во-вторых, Голунов как симптом сформировал новую солидарность, когда люди из совершенно разных политических лагерей начинают разделять общие взгляды. Ещё год назад сложно было бы представить солидарность «Коммерсанта», Ведомостей, РБК и Медузы. Справедливость становится важнее, чем страх получить нагоняй от начальника. В-третьих, оказалось, что в обществе, где силовики стали автономным политическим субъектом, компетенции «старого» политического менеджмента из АП, либо стремительно устарели, либо переформатировались. Возникает ощущение, что федеральные политические менеджеры просто ушли в сторону и наблюдают, как будут разворачиваться события. А медиапространством никто не управляет. В результате Петербургский экономический форум и его спикеры, становятся маленькими и ненужными. Какая разница, что говорят на ПЭФ, реальная политика зарождается в совершенно ином месте? В-четвёртых, кейс Голунова становится образцом и примером для почти мёртвой региональной журналистики. Оказывается, и так можно? Безусловно, это событие подхлестнёт амбиции региональных журналистов. Слово и имидж вновь становятся ценностью.