Первого июня 1919 года в Пермь прибыл поезд Верховного Правителя России адмирала Колчака. Первый его визит в наш город был обставлен весьма торжественно и помпезно. С выносом хлеба и соли, приветственными речами и парадными портретами на первых полосах газет. В этот раз «Современная Пермь» посвящает этому событию только малюсенькую заметку на последней полосе. Войска Колчака терпят поражение за поражением, шансы «белых» всё меньше и скоро они покинут Пермь. Но пока в городе обычная жизнь.
По городу ползут слухи об эвакуации Пермского университета, Пушечного Мотовилихинского завода и других важных учреждений, и организаций. Но надежда удержать Пермь ещё остаётся. Второго июня войска Сибирской армии, совершают, как тогда кажется, прорыв, который позволит не только укрепить позиции белой армии, но продолжить наступление.
«Под ударами доблестных частей генерала Пепеляева пал Глазов, уездный город Вятской губернии, расположенный на берегу реки Чепцы, в 255 верстах по железной дороге от Перми и в 195 верстах от Вятки…Занятие Глазова имеет для нас чрезвычайно важное значение. Не говоря уже о том, что для наших войск открывается путь на Вятку, мы в ближайшее же время имеем возможность развить свой удар к северу на истоки Вятки, то есть в тыл красным, выдвинувшимся на линию реки Камы».
В городе полным ходом идёт подготовка к выборам в Пермскую городскую думу. Они намечены на двадцать второе июня. При этом похоже городские власти накануне визита Верховного Правителя решили изменить карту города, существенно расширив его границы. В той же газете «Современная Пермь» мы находим заметку в разделе «Местная жизнь»:
«На последнем заседании Городской Думы вопрос о присоединении пригородов решён в положительном смысле; постановлено возбудить перед правительством соответствующее ходатайство».
Днём позже та же газета публикует на своих страницах и список 21 избирательного участка, из него следует, что жители Мотовилихи, также будут избирать депутатов. Эта была, похоже, первая попытка укрупнения территории города. Как мы знаем из истории, успешно завершить эти процессы смогут только в 1938 году.
В первый день начавшегося лета 1919 года в бывшем загородном саду власти организовывают спортивный праздник.
«На спортивном поле общества „Яхт-Клуба” (в саду общественного собрания) устроен был первый в наступившем летнем сезоне спортивный праздник, в котором приняли участие пермские, самарские и екатеринбуржские любители спорта. Несмотря на высокую входную цену (первые места 30 рубля, входные билеты 10 рублей) праздник привлёк много публики.» Там же организуют и футбольный матч. «В футбольном матче принимала участие пермские футболисты и футболисты из тяжёлой артиллерийской батареи М. Результат матча 2:1 в пользу артиллеристов.»
А вот на фронте в это время события начинают приобретать совершенно другой оборот. Красная армия в районе Глазова, предпринимает активные усилия, вернуть контроль над городом. Бои идут и на других участках фронта. «К юго-западу наши войска ведут бой за обладание рекой Камой, куда они под давлением превосходных сил противника, имевшего в своём распоряжении много орудий, массу бомбомётов и пулемётов, отошли … ведя в течение недели непрерывные бои. По донесениям командного состава, наши офицеры и стрелки настолько были утомлены этими боями, что подвергались галлюцинации. Красным удалось отбросить нас за Каму и занять с. с. Кайгородское, Афанасьевское…»
Пока все эти перемены пытаются преподнести как временные и незначительные трудности. «Характер настоящих военных действий против большевиков манёвренный, а не позиционный. Войска той и другой стороны не привязаны к позициям, окопам, укреплениям, а движутся на громадных пространствах. Вот почему потеря той или иной позиции, смотря на положение дел с широкой точки зрения, не имеет серьёзного, решающего значения. Смотря на положение вещей с пермской обывательской точки зрения, мы видим, что враг как бы приближается к нашему городу».
Газета пытается мобилизовать жителей города. Напомнить им о необходимости помочь фронту и прекратить панику. «Некоторые наши граждане даже и ныне любят кое, о чём посудачить и помечтать. Любят они посудачить о том, что правительство наше слишком право, что надо бы быть ему много левее, что надо бы начать митинговать. Помечтать же некоторые граждане любят о многом: например, о разных демократических вольностях, о городских выборах, блоках, но лишь только до их уха чуткого коснутся некоторые, иногда даже непроверенные, слухи о разного рода временных затруднениях на фронте, сейчас мечты эти о сладостях демократических исчезают, и наши граждане начинают судачить: слышали то, слышали это, слышали третье, и взоры их блуждают, поведение их становиться похожим на поведение зайцев, занятых едой капусты на огороде, или на трепыхание осиновых листьев при дуновении лёгкого ветра. Об учредительном собрании, демократической республике, о выборах в голове не остается ни одной мысли, работа же их мозга направляется на одну только ясную мысль – куда и как бежать. Стыдно, очень стыдно, пермские граждане, так позорно трусить! Надо укреплять власть и армию, прежде всего, а не судачить и мечтать!»
«Современная Пермь» внимательно отслеживает и настроение на территориях, занятых Красной армией. До читателей в Перми доводят прямую речь лидеров новой советской власти.
«Текущая советская пресса, советская литература на каждом столбце бесчисленных брошюр и газет бесчисленное количество раз склоняет одно лишь слово „Колчак”. Какие только характеристики не даются Верховному Правителю! Он и монархист, он и „самодержец”, он гонитель крестьян и рабочих и так далее и так далее. Но самое блестящее определение дал Верховному Правителю, конечно, он, самый блестящий представитель российской свистопляски Лев Троцкий. На митинге в Вятке, где он „подпирал“ сутулым плечом своим грозящий прорваться фронт, – там назвал он Верховного Правителя „вишнёвой косточкой, на которой грозит поскользнуться советская власть”. Нельзя не отказать Троцкому в меткости. Советская власть уже поскользнулась и не корона, а каскетка (лёгкий мужской головной убор наподобие фуражки) уже съехала с затылка на нос Троцкому…»
Приводит газета и свидетельства беженцев. В статье по заголовкам «Вести оттуда» газета рассказывает о судьбе некого господина, прорвавшегося в Пермь через линию фронта.
«В Пермь только что прибыл бежавший от красных и после долгих скитаний пробравшейся через фронт г-н Д. Рассказанное им вполне подтверждает те сведения, который имеются у нас о состоянии „Государства Солнца”. Положение совдепии, по его словам, кошмарно. Голод достиг небывалого напряжения. В городе Вятка, где ему пришлось быть полтора месяца тому назад, люди от истощения падали на улицах. Казармы красноармейцев осаждались толпы народа: многие плакали и крича „Хлеба!“ протягивали детей.» «На вопрос, какое впечатление производит на него Пермь, г-н Д. ответил: „Ошеломляющее! Я часами хожу по улицам, на каждом шагу поражаюсь, захожу в магазины, сижу в кафе, но главное, ем, ем и ем. Мне кажется, что я как-то снова родился на свет Божий…Подумайте: я год голодал и находился ежеминутно под страхом расстрела—там это просто—пришли, увели и расстреляли. Потом переход через фронт… Ровно год тому назад у меня, не было ни одного седого волоса, а теперь они почти все седые…».
До перехода власти от белых к красным остаётся ещё три недели. Мы будем внимательно отслеживать обстановку в Перми, ровно сто лет назад.
