На протяжении трех столетий пермские власти — временами систематически, временами почти бессистемно, – пытались заниматься благоустройством сперва губернской, а после — областной столицы. Но многие масштабные проекты зачастую не удавалось «довести до ума» – не хватало то денег, то времени, то усердия градостроителей, а нередко — всего сразу и много. Особенно неудачными оказались попытки превращения Перми в «образцовый индустриальный город» в эпоху советской власти, начиная с 1920-ых годов. Изучая опыт «комплексного благоустройства» бывшего губернского центра в ХХ столетии диву даешься — почему, несмотря на амбиции и многочисленные попытки, Пермь так и не стала «маленькой копией» своего исторического прообраза и вечного примера для архитектурного и культурного подражания — Санкт-Петербурга.
Семь «квадратов» на душу
К началу НЭПа Пермь выглядела таким же традиционным провинциальным городом, как и до революции, с многочисленными «следами», оставленными Гражданской войной. Известный деятель кадетской партии, Лев Кроль, посетивший Прикамье, занятое войсками адмирала Колчака, выразил свое впечатление от Перми лаконичной библейской цитатой – «мерзость запустения»…
В самом начале 1920-ых советской власти, вернувшейся на Урал, было особенно не до благоустройства — надо было, в первую очередь, восстанавливать промышленность, укреплять «диктатуру пролетариата» и подавлять многочисленные очаги сопротивления режиму, сохранявшиеся, несмотря на отступление белых.
Однако, в годы расцвета «новой экономической политики», когда, благодаря подъему села и расцвету частной торговли, наполнялись, в том числе, и местные бюджеты, власти вдруг «вспомнили» о необходимости улучшения городской среды и быта.
В 1925 году в Перми насчитывалось более одной тысячи муниципальных зданий, включая жилые дома, однако 89 из этих строений пребывали в «разрушенном и полуразрушенном состоянии». Каменных домов в городской черте, включая частные домовладения, было 745, деревянных — более 6 тыс. 300.
К началу 1926 года на каждого из 77 тыс. 300 жителей Перми приходилось около 10 квадратных аршинов жилья (аршин — 0,71 метра).
«Но при этом следует иметь в виду, что согласно технического обследования многие помещения имеют крайне неудовлетворительное санитарно-техническое состояние — отмечали в середине 1920-ых годов «спецы» муниципального хозяйства. – В том числе — ввиду ветхости, отсутствия ремонта в течение последних десяти лет, или сырости. Таким образом, нормальной полезной площади на одного человека падает не более 7-8 кв. аршин. Отсюда видно, что Пермь вступила в полосу острого жилищного кризиса. Близость Мотовилихи от него не спасает, поскольку и там, по данным санитарного надзора, жилая площадь на одного человека, в среднем, равна всего 6-7 кв. аршин».
«Дальше частичной планировки дело не идет»…
Собственно благоустройством в городе занимался отдел окружного исполкома — управление «Пермское местное хозяйство» (ПМХ). В его ведении, среди прочего, было «содержание в исправности и устройство улиц и площадей, мостовых, набережных и тротуаров, бульваров и садов… а также наружное освещение города». Кроме того, ПМХ отвечало за эксплуатацию муниципальных строений, а также «ремонт и постройку новых зданий в Перми и округе». Но реально муниципалитет строил очень мало, в основном, в 1920-ые годы пермские новостройки приходилось на долю частных деревянных домов, вокруг которых, на немощеных улицах, можно было «утонуть» в грязи или задохнуться от пыли во времена летней жары.
Для продолжения дальнейшей застройки Перми «по науке», местные большевики еще в 1918 году намеревались «произвести съемку города с нанесением горизонталей, но события помешали осуществлению этого начинания».
“Однако в последние годы, произведена планировка некоторых частей города, – сообщал обывателю справочник «Вся Пермь» за 1926 год. – В том числе: поселка Светлого по Казанскому тракту, лесного участка около шпалопропиточного завода, свободной площади между Верхотурской улицей и рекой Егошихой, части дачного поселка Нижняя Курья. К сожалению, дальше частичной планировки дело пока не идет. Самая внеочередная задача в этом отношении — приступить к съемке и составлению существующего плана Перми с окрестностями”.
«Кооперативные» кварталы
Власти активно пропагандировали создание узаконенных в 1924 году «жилищных товариществ», – кооперативов, участники которых имели право строить новые и восстанавливать разрушенные дома, благоустраивать дворы и делать ремонты. Однако, как сетовала местная печать, «организация жилищных товариществ в Перми идет пока крайне медленно: на 1 января 1924 года их было 16, на 1 октября — 27, на январь 1925 года — 33».
Однако постепенно жилкооперативы приобрели популярность — именно они положили начало первому «рывку» массового жилищного строительства в Перми ХХ века.
По словам историка пермской архитектуры Александра Терехина, «в 1924 — 1925 годах кооператив железнодорожников построил рабочий поселок при станции Пермь-2. Другие объединения – «Первомайское», «Нефтяник», «Резинщик», «Разгуляйский» – на паевых началах создают жилые массивы в разных районах города. С 1924 по 1928 годы ими построено 1 тыс 333 кв. метров жилой площади. Возводят дома и предприятия: завод «Уралсепаратор» (ныне — им. Дзержинского) — три дома, Камское пароходство — пять домов, судоремонтный завод в Нижней Курье — три дома» (Терехин А.С. Пермь. Очерк архитектуры. Пермь, 1980).
На середину 1920-ых годов пришелся и первый «рывок» в благоустройстве. Только в 1926 году в Перми замостили, в основном на окраинах, более 1 тыс. 100 «квадратов» улиц, тогда же был восстановлен сквер в Разгуляе, и «прибраны» общественные сады. А через Егошихинский овраг построен мост, соединивший центр Перми с дорогой на Мотовилиху.
В воздухе носилась идея «грандиозной стройки», которая могла бы наглядно продемонстрировать, что административный центр Прикамья — это не только бывшая «чиновничья столица» Урала, но и «пролетарский город-завод», прослыть каковым, по мнению советской номенклатуры, было чрезвычайно почетно. И «проект десятилетия» не заставил себя ждать — в Мотовилихе началось возведение «города-сада». Однако именно здесь пермских партийцев, архитекторов и строителей ожидало одно из главных разочарований довоенной эпохи…
